— С кем конкретно? — спросил Толик.
— Я не знаю, кажется, с каким-то Костей…
— Со мной, что ли? — улыбнулся Костя.
— Я не знаю, может быть, и с вами.
— А что за друг-то? Уже интересно становится! — спросил Константин.
— Его зовут Павел Киселев. Он банкир.
— А-а, Кисель! — проговорил Костя. — Конечно же, я его знаю. Сергей, я тебе о нем рассказывал. Он предлагал нам банк открыть в Ленинграде… Там лавэ были большие, и ты принял решение не открывать. Да, я его знаю.
— Так вот, — продолжил коммерсант. — Паша мне сказал, что вы этого сделать не могли, что это были какие-то другие люди.
— Ну что ж, — усмехнулся Толик, — все ясно. Так, братва, — обратился он к ребятам, — оказывается, у нас уже есть имидж порядочной структуры! Заканчивай, — кивнул он коммерсанту.
— Они мне дали три дня. Один уже прошел, осталось два. Через два дня я должен быть в офисе, они ко мне приедут, я должен приготовить деньги.
— Хорошо. Теперь иди в коридор, посиди там, водички попей, — сказал Толик, — успокойся. Как я понимаю, ты просишь у нас помощи?
— Да, да, я очень прошу у вас помощи!
— Давай иди, отдыхай пока. Мы тебя позовем.
Стрелка
Сегодня я первый раз еду на стрелку. Я сидел в машине вместе с ребятами и волновался.
— По всем правилам, должны минут через пять появиться.
Действительно, через пять минут на узкой дороге, ведущей к кладбищу, появились две машины. Одна — большой «Форд» темно-вишневого цвета. Сзади ехала «шестерка». Вскоре «Форд» остановился, и из машины вышли два человека. Один был в куртке, другой в пальто. Из «шестерки» вышел еще один парень в черной куртке.
Два человека подошли, а парень в черной куртке остался немного поодаль.
— Привет, братва! — сказал один из приехавших.
Так получилось, что впереди стояли Эдик и Константин. Я и Алексей немного сзади. Все остальные значительно дальше. Алексей внимательно смотрел на подошедших.
— Ну что, братва, давай знакомиться! — приехавший протянул руку. — Я — Гена Зеленый. Слышали? А это — Вася Шрам, — он показал на своего спутника.
— Эдик… Костя…
— Ну чего, братва, какие проблемы? — сказал Гена. — Терпила теперь наш, по всем правилам и законам. Вот его расписочка, покажи! — Он обратился к парню из «шестерки». Тот быстро поднес ему листок бумаги. — Видишь, написано: должен нам лично 100 штук баксов. Так что по всем правилам он наш! Вы здесь как бы ни при чем.
— Сбоку, так сказать! — поправил его Вася Шрам.
Эдик сказал:
— Да, брат, ты правильно говоришь, что по всем правилам мы здесь ни при чем. Раз расписку написал, значит, должен. Но у нас к вам предъява есть небольшая…
— Что за предъява? — удивленно спросил Гена.
— Вы наехали на нашего коммерсанта. Он с нами работает. И под нами стоит. Так что вы здесь не при делах.
— Вы, собственно, кто будете-то?
— Как кто? Мы с Анатолием Ивановичем работаем.
Вдруг я увидел, как сзади из подъехавшей машины вышли несколько человек. Они медленно приближались. Алексей отступил назад и крикнул:
— Братва, менты! Засада!
Тут же Вася Шрам распахнул полы своего пальто и вытащил автомат Калашникова. Парень, стоявший поодаль, выхватил пистолет. Из машины выскочили еще двое пацанов и, вытащив автоматы Калашникова, стали стрелять вверх.
Ребята залегли. Эдик моментально достал ствол. Остальные также вытащили оружие и стали стрелять. Алексей видел, как Гена и Вася Шрам, пригнувшись, побежали к машине. Двигатель у машины работал. Она тут же развернулась и, не обращая внимания на выстрелы, которые неслись вслед, резко рванула с места.
Через несколько минут ее почти не было видно.
Мы тотчас тоже побежали по машинам. Через несколько минут мы благополучно покинули это место. Позже я узнал, что какие-то бывшие менты, прикинувшись бандитами, наехали на нашего бизнесмена.
Новый год
Новый год год мы решили встретить всей своей бригадой в ночном клубе «Чикаго». Заранее договорившись с Александром Гусаровым, директором клуба, мы взяли билеты — около двадцати пяти штук.
Александр Гусаров заказал лучшие группы, среди них и пара неизвестных, которые в то время только завоевывали эстрадный олимп.
Примерно в десять вечера стали съезжаться гости. Все были одеты в хорошие костюмы. Были и девчонки. Я наблюдал за их лицами. Многие приехали в Москву впервые и бросали восхищенные взгляды на московскую публику, на ночной клуб.
Я понимал, что многие хотели остаться в Москве и работать здесь.
К этому времени бригада наша уже насчитывала около тридцати человек. Практически никто из бригады не ушел, никто не был арестован.
Я с интересом наблюдал за поведением моих ребят. Я обратил внимание, что те, кто находится в Москве какое-то время, чувствуют себя на правах хозяина в отношении своих периферийных коллег — уже показывают, что где находится, рассказывают о тех или иных коктейлях, напитках, знакомят с представителями московской братвы. Ведут себя достаточно уверенно.
Неожиданно меня кто-то взял за плечо. Я обернулся. Это был Костя, а рядом с ним — какая-то рыжая девчонка, довольно симпатичная.
— Ну что, Серега, заскучал? — обратился он ко мне.
Я пожал плечами:
— Да ничего, все нормально.
— Ты что, один собрался Новый год встречать?
Я опять пожал плечами — дескать, а что делать?
— Нет, так не пойдет! — сказал Костя и обратился к своей спутнице: — Тамарочка, надо срочно познакомить моего молодого красивого напарника с твоей очаровательной красивой напарницей. Как, сможешь это сделать?
Тамара, улыбнувшись кокетливо, сказала:
— Конечно, смогу. Но надо сначала поговорить с Людмилой…
— Ах да, у вас же субординация! — уточнил Костя.
— Что за Людмила? — поинтересовался я.
Тамара быстро отошла куда-то в зал.
— Так что это за Людмила? — повторил свой вопрос я.
— Людмила — бригадирша проституток. Девчонок местных, которые здесь тусуются, — объяснил Костя.
— Так что, Тамара — проститутка?
— Каждый зарабатывает на жизнь как умеет и как хочет. Мы же с тобой тоже зарабатываем довольно нетрадиционным способом…
Вскоре появилась Людмила. Это была упитанная женщина лет сорока, с обильной косметикой на лице, в дорогом импортном платье. Сразу было видно, что она в прошлом была штатной проституткой дорогого отеля и входила в разряд высокооплачиваемых путан. Выйдя «на пенсию» пять лет назад, в возрасте тридцати пяти лет, она стала руководительницей всех путан, работающих в нескольких ночных клубах.
Людмила улыбнулась нам, поздоровалась. Костя обратился к ней:
— Людочка, я очень рад тебя видеть! Мой друг скучает. Как бы нам подружку для него найти?
— Брюнетку, блондинку? — поинтересовалась Людмила. — Или рыженькую?
— Самую симпатичную, — сказал Костя. — Какой тебе цвет больше нравится?
Я пожал плечами:
— Дело не в цвете…
— Ладно, давай выбирай, какую тебе?
— Давайте на ваш вкус… — растерянно сказал я.
— Помнишь, четыре дня назад у меня была блондиночка крашеная, — сказал Костя, — как ее зовут?
— Это Света, — сказала Людмила.
— Вот, давай Свету!
— Сейчас я посмотрю, занята она или нет. Одну минуточку, — снова улыбнулась Людмила и отошла от нас.
Я обратился к Косте:
— А ты, я смотрю, уже здесь завсегдатай! Уже, наверное, всех девчонок перепробовал?
— Ну, не всех, конечно… Штат-то большой, — улыбнулся Костя.
Вскоре появилась Светлана. Это была действительно симпатичная девушка — крашеная блондинка с высокой грудью. Света сразу заявила надо мной шефство — взяла под руку, поцеловала в щеку и, прижавшись грудью к моей руке, повела по залу.
Народу стало прибывать. Многих, представителей других группировок, я уже знал. Ребята подходили, здоровались, хлопали по плечу, спрашивали, как дела, знакомили со своими подругами.
К началу двенадцатого зал был заполнен. Всех пригласили за столы. Накрытые столики стояли немного в стороне. На каждом — икра, овощи, фрукты, салаты, шампанское, водка, вино и коньяк. Кто-то стал провожать старый год.
Я посмотрел на ребят, как они. Видимо, почувствовав мой взгляд и помня про запрет на крепкое спиртное, все потянулись за шампанским или сухим вином. Я улыбнулся. Подруги же, наоборот, стали расслабляться — кто наливал водку, кто коньяк, кто — французское вино.
Наступил Новый год. Погасили яркий свет, зажгли разноцветные огни, заиграла музыка, все стали поздравлять друг друга с Новым годом. Первым меня поздравил Костя.
Новая стрелка
После Нового года у нас начались неприятности. Сначала пропал смотрящий Колька с подшефным коммерсантом, который работал на наших деньгах.
